Текст песни найтивыход - киты умирают в лужах бензина, Мальвина

мне под кожу запустили бы
дельфинов стаю, правда,
я умру внутри тебя,
я по тебе скучаю.
красные моря в твоих запястьях
разольются словно
вина, что мы пили
меж уродливых домов.

дельфины разобьют себя о скалы,
что рядом не с нами,
не знали про завтра,
не знали ни капли мы.
а я поймал момент,
поставил на нём отметку
в будущем
не запирайся в рубашку в клетку.

не запирайся в рубашку, дыши глубже,
я знаю что я лишний, и я не тот, кто нужен
я буду лишь воспоминанием, этапом или стадией
и кстати, мы наверное, вместе умрём.
нас закопают за подъездами пятиэтажек,
откроют рядом круглосуточный цветочный даже,
я никогда не был счастливым, это знаешь,
но стабильность - это здорово,
остальное неважно.

и вместо подготовки к сессии
я пишу тебе эти песни, на реверсе,
буду честен, частично болен не тобой,
никем занято, нас разовёт лишь отражение в лужах
в моей больной памяти нету уж места
для нового, яркого, чистого, вечного.
вместо надгробий в отношениях предлагаю
тут на наших трупах построить цветочный.
он круглосуточным будет, тюльпаны,
я будто сгораю от этого слова,
планирую скоро подохнуть от боли,
дельфины под кожей умрут со мной тоже.
дельфины разобьют себя о скалы,
что рядом не с нами, не знали про завтра,
не знали ни капли мы. а я поймал момент,
поставил отметку, а в будущем
на запирайся в рубашку в клетку.

тебя невозможно обнять и сказать что-либо;
легко потерять факты из виду;
в атмосфере праздников, в новом году
наконец-то решаться на суицид.
сигарета мальборо - дорога в магазины,
твои океаны все полны китов и дельфинов
в моих морях под кожей никто не выжил,
киты умирают в лужах бензина.
_____________________________________________
апатия к будням.
то чувство, как будто с температурой в кровати
скорее хочется вскрыться, нежели что-то менять.
и в каждом сне возвращаешься в лето,
сжимая конверты счастливых билетов.
ты помнишь? соседи звонили, писали,
просто нас вычернули из расписания,
каждый прохожий смотрел нам вслед.
нас больше в этой реальности нет,
с этой минуты мы просто не существуем.
порой не слышно и голоса/крика,
в пучине любви захлебнувшись в крови.
не каждый получающий письма - счастливый.

а ведь твой голос дрожал так сильно,
не холодно, просто играли мы с нервами,
лимфы сжимая, артерию сонную, просто вдвоём
мы любили летать.
по градусам цельсия мерили сердцебиения,
и милиграммами слёз измеряли тоску.
ТЫ ПРОСТО ПОЙМИ, ЧТО В ДЕПРЕССИИ
БЕЗ ТЕБЯ Я ПРОЖИТЬ НЕ СМОГУ.
просто пойми мою грусть и печаль,
я отчаянно рвался к тебе, в километрах
пролитой крови в асфальте,
часами на пункте или в пустом КПЗ.
Пьеро захлебнулся в стихах или песнях,
а я вспоминаю поцелуи на реверсе.
помни, Мальвина, родные ладони,
ВСПОМИНАЙ ДАЖЕ ПОД ПЕРОГИДРОЛЬЮ.

рыдай больше, Мальвина, и режь руки,
Пьеро спился, повесился в ванной.
твои же локоны сверкали на солнце,
но теперь снимет депрессии чары?
печальные люди слонялись в округе,
пустые глаза открывали нам правду,
в пустых супермаркетах ночью и пьяными,
в поисках только пленящего счастья.
вдаль от людей и поездов, и трамваев,
печальные люди нам песни включали
любили любить и любимыми были,
но Юра, мы всё тут давно проебали.
тебя звали на вписку, а я болен,
тебе налили виски, а я весь в крОви,
тебя пытались изнасиловать в душе,
а я просто болен и нахуй не нужен.

пиши предсмертные записки в твиттер,
и фото на тамблер залей и рыдай,
забывай про печаль, этот пёрпл дранк
по коленям разлит, но нам нахуй нужна печаль.
Пьеро писал об этом, не вспоминай лихом.
Пьеро спился и умер на Выхино,
в сраной хрущёвке-пятиэтажке,
заведомо знав о трагедии нашей.

рыдай больше, Мальвина, и режь руки,
Пьеро спился, повесился в ванной.
твои же локоны сверкали на солнце,
но кто теперь снимет депрессии чары?
печальные люди слонялись в округе,
пустые глаза открывали нам правду,
в пустых супермаркетах ночью и пьяными,
в поисках только пленящего счастья.
вдаль от людей и поездов, и трамваев,
настанет момент, когда вывалюсь пьяным
из окон на грязный асфальт мостовой,
полумесяцем сломанным, со сломанной судьбой
тебя звали на вписку, а я умер
тебя любили так сильно, мадам Кюри,
тебе больше не важно ни грамма,
а я стал свидетелем жизни финала, Мальвина.